Он налетел на меня, как ураган, но в тот момент, когда его кулак почти достиг цели, я сместился в сторону, уходя с линии атаки. Старый разбойник проскочил мимо, споткнулся о табурет и вместе с ним грохнулся на каменный пол. Неудача образумила бы любого другого, но только не Хромоногого. Он тут же поднялся и повернулся ко мне. Неожиданно в руке бандита блеснул нож.

Так вот, как Колун освободился от пут! Выходит, он не зря заговаривал мне зубы. Пока мы разговаривали, старик умудрился перерезать толстый канат.

Наверно дворяне плохо его обыскали. Разбойники хорошо умели прятать оружие, и Колун воспользовался нерасторопностью моих друзей.

— Ты напрасно пришел сюда, Тибон, — прохрипел он, — теперь ты умрешь.

Я шагнул к двери, загораживая проход? и потянул из-за пояса магический жезл. Что бы ни случилось бандит из этого подвала не выйдет.

— Убьешь меня магией? — Колун скривил губы в презрительной усмешке и сплюнул на пол.

Я не хотел лишать его жизни, поэтому и взял в руки жезл, а не меч.

— Так справлюсь, — ответил я, перехватив оружие за ствол, как дубину.

В этот раз Колун не торопился. Первая неудачная попытка добраться до меня кое-чему его научила. Теперь он не спешил, пытаясь запутать меня обманными движениями. Раскачиваясь словно змея перед броском, он осторожно приближался, выставив перед собой руку с ножом. Наверно когда-то Колун был хорошим бойцом, иначе он не смог бы подчинить себе столько людей, но сытая жизнь сделала его слишком медлительным. Когда старик ударил, я был готов. Он целился в горло, но я успел сделать шаг вперед и в сторону, и поднырнул под его руку. Провалившись в пустоту, Колун попытался развернуться, но не успел. Я с разворота огрел его по затылку тяжелой кованой рукояткой магического жезла. Разбойник хрюкнул и повалился на пол, словно кабан оглушенный дубиной мясника.

Я подобрал выпавший во время драки нож, поднялся по ступенькам, вышел и запер дверь, ведущую в подвал. Слишком долго я медлил. На самом деле давно надо было наказать Колуна за все его выходки. Я знал, что не убил старика. Пусть полежит и подумает. Может быть, вспомнит какую-нибудь молитву. Пожалуй, и ему и мне она сейчас совсем не помешает.

Обычно за настоящим войском идут лекари и маркитанты, но в моем гарнизоне не было ни тех, ни других, поэтому некому было возиться с раненными и подносить вино измученным жаждой защитникам. Утром, когда звезды на небе, наконец, поблекли и первые лучи солнца осветили разоренный монастырь крики и стоны изуродованных солдат стали раздаваться значительно реже. Многие умерли от тяжелых ран, а кого-то милостиво добили друзья, которые больше не могли выносить страданий несчастных.

Вчера днем кочевники нападать на нас не стали. Конная разведка промчалась вдоль заграждений, покружила недалеко от земляного вала и стороной объехала монастырь. Больше до самого вечера мы о степняках не слышали. Собрав передовые отряды у самой границы, великий хан решил подождать пехоту и обоз. Отправляясь в дальний поход, многие кочевники брали с собой жен и детей. После того, как орда возьмет штурмом Паус, и устремиться вглубь королевства они погонят обратно в степь набитые трофеями кибитки и связанных, измученных пленников. Живая сила имела свою цену, поэтому кочевники после каждого набега уводили с собой новых рабов. Потом их ставили на самую тяжелую работу, продавали, меняли и даже давали в долг. Стоимость одного взрослого мужчины всегда была меньше стоимости барана, а женщина приравнивалась к половине овцы, дети почти ничего не стоили, потому что-либо погибали по дороге, не выдержав трудного перехода, либо быстро умирали от непосильного труда. Поговаривали, что в некоторых племенах кочевники брали угнанных девушек в жены, но такое если и случалось, то крайне редко.

День прошел спокойно, но вечером, как только сгустилась тьма, хан отправил к заграждению пехоту. Как не старались степняки скрытно подойти к нашим укреплениям у них ничего не получилось. Уж не знаю, как защитники вала поняли, что на них сейчас нападут, но неожиданно на вершине холма взметнулись ввысь языки пламени. Рипон больше не собирался прятаться и, не скрываясь, запалил сигнальные огни.

Разворачиваясь для удара, пехота все свое внимание сосредоточила на земляном укреплении. Именно оно, по мнению степных военачальников, являлось основной преградой на пути к городу. На заграждения и ров Хан вообще не обратил внимание. Сотни людей в едином порыве смогут опрокинуть хлипкий частокол и проложить мосты для кавалерии в том случае, если тяжелые дальнобойные арбалеты Рипона не смогут обстреливать пространство между монастырем и валом. Значит, первым делом нужно было вывести их из строя. Обитель вообще не рассматривалась кочевниками в качестве серьезного препятствия. Вспоминая прошлый набег, они рассчитывали захватить ее без труда.

Отправляя своих солдат в бой, великий хан хотел сохранить лучших бойцов для штурма Пауса, поэтому для начала сражения отобрал тех, кого степные боги обделили своим вниманием. Представители самых слабых родов, бедняки и старики стали первой волной, хлынувшей вверх по склону земляного укрепления.

За несколько дней Рипон успел укрепить вал настолько, насколько это было возможно. Вместе с ним на вершине собралось около четырех сотен наемников. Конечно, большинство из них солдатами назвать было трудно, но при виде обезумевшей толпы степняков, карабкающейся по отвесному склону, даже самые трусливые были вынуждены схватиться за оружие. Сложенные на самом верху тяжелые деревянные плахи и камни стали для осажденных хорошим подспорьем. Многие степняки впервые мгновения штурма были раздавлены или покалечены метательными снарядами, которые кидали или просто скатывали вниз на головы атакующих. Воины двух армий сражались почти в полной темноте и, несмотря на то, что люди Рипона пытались осветить поле боя горящими факелами, мы могли только гадать по коротким ярким всполохам о том, что творится по ту сторону древнего тракта разделившего приграничную степь пополам. Страшный рев толпы собравшейся у подножия холма до монастыря доносился на излете. Расстояние глушило отдельные выкрики и проклятия. Прислушиваясь к звукам боя, мы старались определить, на чьей стороне удача.

И все-таки, несмотря на то, что мы внимательно следили за степью, дозорные едва не пропустили атаку. Подкравшись в темноте, отряды варваров разом кинулись в бой. Расчет был точен. Степняки понимали, что, ударив одновременно со всех сторон, смогут опрокинуть небольшой гарнизон, захватить стену и добить защитников во дворе. Для штурма им не пришлось строить осадные машины. Стены обители были не высоки, поэтому для того, чтобы забраться наверх кочевникам было достаточно сколоченных наспех коротких лестниц. Те,